Поль Гийом (Париж, 1891 - Париж, 1934), французский арт-дилер.  Дилер Хаима Сутина и Амедео Модильяни, он был одним из первых, кто организовал выставки африканского искусства. Он также купил и продал много работ художников того времени, такие как Анри Матисс, Пабло Пикассо и Джорджо де Кирико.

Его биография его не совсем ясна современнику, отсюда несколько версий. По одной из них Поль Гийом происходил из скромной семьи и работал продавцом в автомобильным гараже. Однажды он случайно нашел ящик негритянских скульптур, который хозяину гаража прислали из Африки. Скульптуры эти ему очень понравились, и он выставил их в витрине гаража. Случайно проходивший мимо Гийом Аполлинер познакомился с любителем «первозданного» искусства и взял его под свое крыло. Вскоре Поль Гийом составил себе небольшую коллекцию африканской скульптуры, а также начал приобретать работы современных парижских художников. Так он познакомился с Матиссом, Пикассо, Дереном, Кирико, Модильяни. По сути с 1914 по 1916 Гийом был единственным его покупателем творчества Сутина…

По другой версии он был художественным критиком, а с Аполлинером встретился в кафе Сирано, где тогда собирались сюрреалисты, и приобщил его к негритянскому искусству, первые образцы которого он увидел у своей прачки - сын ее жил в колониях и присылал матери сувениры. Аполлинер в свою очередь ввел его в круг молодых художников.

Но как бы там ни было, так или иначе, Аполлинер и Гийом подружились. Сначала по предложению Аполинера Гийом стал работать на него дилером, а потом, в апреле 1914 года открыл свою первую галерею на улице Миромениль. И свою деятельность начал выставкой Ларионова и Гончаровой. Во время войны его комиссовали по состоянию здоровья, что позволило ему продолжить свою деятельность. Сначала в мастерской на улице Вилье, а потом в галерее на улице Сент-Онорэ он устраивал выставки, привлекавшие любителей новых идей в искусстве (выставка Дерена в 1916 г., Матисса-Пикассо в 1918 г.) и издавал журнал «Искусства в Париже». После окончания войны он открыл новую галерею, специализировавшуюся на африканском искусстве. Постепенно он сделал себе солидную репутацию – Модильяни даже прозвал его «Новым кормчим».

«Это маленький пухленький человечек, он всегда в хорошем настроении, всегда весел; одежда его представляет собой невообразимую смесь самых разных стилей, объединяемых только одним - роскошью: великолепные шерстяные носки, на них сверкают лакированные башмаки, которые нормальный человек наденет разве что на свадьбу, рубашка из лучшего шелка, спортивный галстук…» - так описывал его Морис Сакс.

В 1923 году Гийом, переехавший к этому времени в помещение на улице Ля Боеси, - в то время это была мечта любого галериста, - познакомился с удивительным человеком, преобразившим всю его жизнь – доктором Барнсом.

Американский врач-офтальмолог Альфред Барнс (1874-1950) изобрел глазные капли, которые принесли ему громадное состояние. Приехав во Францию впервые незадолго до начала Первой мировой войны, он покупал работы для своей коллекции у Воллара и Дюран-Рюэля. Надо сказать, отношения с Дюран-Рюэлем у него были лучше, так что он часто покупал у Воллара при посредничестве Дюран-Рюэля.

В 1922 году доктор Барнс, только что основавший свой фонд с капиталом в 6 миллионов долларов и передавший в него свое собрание современной французской живописи, которое Гийом оценивал в примерно в ту же сумму, опять приехал в Париж.

По словам Макса Жакоба, «в галерею Гийома Барнс зашел, чтобы укрыться от дождя». Возникшие между ними отношения доказывают, что для успеха маршана порой достаточно одного-единственного покупателя. Барнс стал записным клиентом Гийома, как раз в это время открывшего нового художника – Хаима Сутина:

«Однажды, придя к кому-то в мастерскую, чтобы посмотреть работы Модильяни, я увидел картину, стоявшую в углу. Эта картина сразу же привела меня в полный восторг. Автором ее был Сутин, а изображала она кондитера – невообразимого, завораживающего, совершенно реального, роскошного кондитера, обладателя гигантского и великолепного, невероятного и абсолютно точного уха; это был шедевр, и я его купил. Доктор Барнс увидел его у меня: «Но это же феноменально!» - воскликнул он. Восхищение, немедленно охватившее его при виде этого холста, решило судьбу Сутина – со дня на день он превратился в известного художника, теперь любители живописи охотились за его холстами, ухмылки остались позади – он стал героем Монпарнаса!».

Это сотрудничество между галеристом и собирателем продолжалось до 1928 года. В частности, Гийом собрал для фонда Барнса значительную коллекцию африканского искусства. В 1926 году Гийом посетил Фонд – зал №14 носит его имя. Увидев коллекцию своего друга, Гийом решил последовать его примеру и составить себе коллекцию, которая впоследствии будет передана в фонд или музей.

Уже через два года собрание Гийома было с триумфальным успехом показано у Бернхайма. В него входило шесть Сезаннов, пятнадцать Ренуаров, восемь Руссо, семнадцать Матиссов, восемнадцать Модильяни, девять Сутиных, двенадцать Утрилло и более тридцати Деренов.

«В наше время никто, даже самые наивные и несведущие люди, не может утверждать, что между «торговцем искусства» и «любителем прекрасного» все еще стоит непреодолимая стена. Единственно серьезными, то есть не предназначенными для продажи, сейчас можно считать только коллекции нескольких крупных маршанов. Все другие, за редчайшим исключением собраний настоящих любителей, - просто милые шутки» - писал Гийом в своем журнале.

В 1920 году Поль Гийом влюбился в девушку по имени Жюльетт Ляказ и женился на ней. Он переименовал ее в Доменику – это было гораздо романтичней. Под новым именем она блистала в свете и разбивала многочисленные сердца.

В 1932 году она познакомилась с архитектором Жаком Вальтером и стала его любовницей. Однако Гийом не рассердился. Наоборот, он подружился с новым избранником своей жены. В конце концов все трое поселились вместе в огромной квартире Вальтера, тоже очень состоятельного человека, ушедшего от жены и троих детей.

В 1934 году у Поля Гийома случился приступ аппендицита. Жюльетт-Доменика привезла его в больницу с большим опозданием, когда у него уже начался перитонит, и он умер на операционном столе от общего заражения крови – злые языки говорили, что ей пришлось долго выжидать, чтобы Гийом дошел до нужного состояния.

Надо сказать, что Гийом оставил завещание, по которому в случае, если у них с Доменикой не будет общих детей, вся его коллекция должна была перейти государству, оговорив все-таки, что пожизненное пользование коллекцией останется его жене, которая даже сможет продавать картины для поддержания своего уровня жизни.

И вот сразу после его смерти Доменика притворилась беременной. Заручившись поддельным медицинским свидетельством, она появлялась везде в платьях для будущих мам с подушечкой под грудью (стиль Ампир!), а когда пришел срок, купила себе ребеночка, родившегося 30 ноября 1934 года. Свидетельство о рождении младенцу оформили на имя Жан-Пьера Гийома.

Получив коллекцию в пользование, она начала распродавать входившие в нее работы, в частности, Пикассо периода кубизма. Справедливости ради надо указать, что она и приобрела работы художников предшествующего периода – Сезанна, Гогена, Ренуара, Моне, Сислея.

В 1941 году они с Вальтером, который был еще богаче Гийома, что называется, узаконили свои отношения. По настоянию Вальтера был, наконец, оформлен и акт об усыновлении ребенка.

В 1957 году, когда чета Вальтеров и новый друг любвеобильной Доменики, доктор-гомеопат Морис Лякур, выходили из ресторана в предместьи Парижа, Жана Вальтера сбило машиной. Доменика запретила вызывать скорую помощь, объяснив, что они с Лякуром сами отвезут Вальтера в больницу. Когда они до нее доехали, Вальтер был уже мертв.

Нужно ли говорить, что этот муж тоже оставил ей огромное состояние?

Однако безоблачно наслаждаться своей счастливой планидой ей мешал купленный некогда Жан-Пьер - ведь став взрослым, он мог предъявить свои права на наследство!

Прошло время. Мальчик вырос, был мобилизован, воевал в Алжире…

В начале 1958 года он шел по улице, когда к нему подошел человек, сказавший, что его зовут комендант Камий Рэйон, и что доктор Лякур нанял его для того, чтобы он его убил. Гомеопат решил сыграть на патриотической жилке коменданта Рэйона: якобы его посылали в секретную миссию уничтожить шпиона и диверсанта, врага Франции. Однако Рэйон, понаблюдав за своей мишенью, почуял неладное и решил предупредить Жан-Пьера, так как опасался, что в случае его отказа заказчик убийства найдет другого исполнителя. В конце концов они решили, что Жан-Поль где-нибудь укроется, а комендант Рэйон получит свое вознаграждение, а потом пойдет в полицию и во всем признается, Так и сделали. Доктора Лякура арестовали, но на суде было решено, что преступные намерения не были реализованы, а стало быть, и судить его не за что. Лякур вышел из тюрьмы.

Злоключения Жан-Пьера на этом не закончились: однажды он познакомился с девушкой по имени Майтэ, по ее словам, парикмахершей, а в действительности – проституткой, нанятой неутомимой и изобретательной Доменикой: она должна была донести в полицию, что Жан-Пьер - ее сутенер. А человек, осужденный за сутенерство, пожизненно лишался прав на наследство. Вот так. На суде лже-парикмахерша призналась, что ее подкупил Шарль Ляказ, брат Доменики. Скандал получился грандиозный – все газеты только о нем и писали…

И вот, наконец, последнее действие нашей пьесы: в 1959 и 1963 гг. были подписаны два договора, по которым Министерство культуры выкупало коллекцию – 146 произведений, в числе которых 2 Ренуара, 12 Пикассо, 15 Сезаннов, 10 Матиссов, 29 Деренов, 22 Сутина…

Доменика Гийом-Вальтер сохранила пожизненное пользовательское право, так что до конца жизни ее окружали любимые картины. Переговоры с двухкратной вдовицей вел Андрэ Мальро – министр культуры того времени. Коллекция переходила государству с условием, что ее не «распылят» по разным музеям, а выставят полностью в одном месте. Подаляющее большинство историков этого периода уверено, что Мальро предложил вдове продать коллекцию по сходной цене в обмен на обещание замять скандал с попытками устранения наследника.

По словам бывшего консерватора музея Оранжери Пьера Жоржеля министерство закупило далеко не все картины, составлявшие коллекцию – у вдовы осталось не меньше десяти Утрилло, портреты Гийома работы Дерена и Модильяни, «Гора Сент-Виктуар» Сезанна, « Габриэль с розой » Ренуара, около тридцати Деренов, двадцать Лорансен и столько же Фотрие…

Сила человеческой слабости. Моменты, которые не исчезают… →