Казалось бы, чего тут думать? «Необстрелянные» коллекционеры думают, что лучше всего покупать работы напрямую у художника. В самом деле, зачем переплачивать всем этим дилерам, галереям и другим посредникам, если есть возможность покупать «по ценам производителя»? А еще визит в мастерскую — это погружение в магию художника, приятное ощущение, что деньги точно дошли до автора, уверенность в подлинности приобретенных работ. Для начинающего коллекционера каждый из этих резонов более чем убедителен.

Но если визит к автору — это самый короткий путь к заветной работе, то «зачем нам кузнец», то есть дилер? Однако этот путь таит множество подводных камней. Те, кто покупал в мастерских, знают, что неучтенные сложности психологического характера там могут быстро перерастать в проблемы коммерческие, — и тогда обнаруживается, что посредники не зря едят свой хлеб. Не верите? Так попробуйте примерить на себя лишь некоторые ситуации, которые могут возникнуть при самостоятельной покупке в мастерской.

Консультанты по искусству существуют уже давно, но за последнее десятилетие спрос на их услуги вырос в разы. Ранее клиенты в основном полагались на мнение проверенных дилеров или на собственный вкус. Однако теперь состоятельные коллекционеры все чаще и чаще привлекают к участию в сделке третью сторону — компетентного человека из арт-среды, материально не заинтересованного в ее результатах.

Профессиональные арт-консультанты стали появляться в последней трети прошлого века. В XIX и первой половине XX века за созданием многих крупных коллекций, которые позже составили основу собраний известных музеев, стояли легендарные арт-дилеры вроде британца Джозефа Дювина (Joseph Duveen) или француза Амбруаза Воллара (Ambroise Vollard), в числе клиентов которого были, к примеру, наши знаменитые соотечественники Морозов и Щукин. Однако корни профессии уходят глубоко в историю: еще в XVII веке Диего Веласкес (Diego Velázquez) выступал в роли советника короля Испании Филиппа IV по приобретению предметов искусства.

Традиционная модель торговли предметами искусства через галереи приходит в упадок — таковы данные нового доклада Международной конфедерации ассоциаций арт-дилеров CINOA (Confédération Internationale des Négociants en Oeuvres d’Art). В исследовании, проведенном ведущим специалистом компании Arts Economics Клэр МакЭндрюс, говорится, что мировой рынок искусства продолжает расти, но глобализация берет свое и серьезно влияет на структуру рынка. В прошлом году коллекционеры потратили на искусство значительные суммы, а арт-дилеры, между тем, столкнулись со значительными изменениями процесса продаж.

Большинство начинающих коллекционеров и инвесторов полагает, что на аукционах покупать выгодно и безопасно. Реклама, безусловно, делает свое дело, создавая и тщательно поддерживая респектабельные образы аукционных домов. Средства массовой информации тоже не отстают: то расскажут, что на аукционе счастливчик задешево купил шедевр, продававшийся как работа неизвестного автора, то продемонстрируют публике кадры с очередного предаукционного показа, которому солидности не занимать. Словом, создается иллюзия, что аукцион — это как минимум солидно и престижно, а иногда еще и сверхвыгодно. Так ли это? И да, и нет.

Принимая решение об участии в торгах, нужно для начала разобраться в принципах деятельности аукциона вообще, в его плюсах и минусах — в данном случае для покупателя.

Десятилетиями путь к профессии арт-дилера был долгим и тернистым: сначала получить диплом бакалавра по искусствоведению, затем от галерейного ассистента шаг за шагом двигаться к позиции директора галереи и, возможно, однажды уйти оттуда и начать новое дело. Так долгие годы работала эта система, но новая образовательная программа амстердамского центра искусств de Appel направлена на то, чтобы это изменить.

Программа для галеристов, организованная de Appel совместно с консорциумом из четырех галерей Fair Gallery, предлагает студентам интенсивный курс по всем вопросам управления галереей — от правильного заполнения налоговой документации до написания пресс-релизов. «Они получат те знания и опыт, которые смогли бы приобрести и в процессе работы, однако на это ушло бы до пяти лет», — отмечает Натали Хартьес (Nathalie Hartjes), координатор девятимесячной программы.