Сила человеческой слабости. Моменты, которые не исчезают…

Роттердам, шестидесятые годы. Маленький мальчик идет по Музею Бойманса - Ван Бенингена – одного из крупнейших музеев Нидерландах. Паркетный пол тихо скрепит под его ногами. Он идет через большие комнаты, проходит через двери, направляясь в сторону маленькой галереи. Остановившись возле одной из бухт, он садится и смотрит на картину. Он просто сидит, погруженный в себя. Он растворяется в ней. Без каких-либо видимых причин, сейчас он знает больше, чем до этого. Он не пытается решить головоломку искусства, он знает, что ее секрет скрыт в художественности изображения, возможности рассказать больше, чем там изображено.

Октябрь 1999 года, Хан Нефкенс (Роттердам, 1954)  в Нью-Йорке в числе одиннадцати человек обсуждает проблему падения цен на акции на Уолл-стрит.  Впервые за несколько последних лет Dow Jones потерял несколько процентов за сессию. А не так давно Хан Нефкенс вложил внушительную часть своего капитала в фондовый рынок. Сегодня он делает математические расчеты и подсчитывает убытки. В этот момент его друг произносит великолепную идею: «Забудь про акции и фьючерсы. Почему бы вам не вложить средства в искусство? ".  С того дня все изменилось, Нефкенс переключает свое внимание с инвестиций в фондовые рынки на инвестиции в изобразительное искусство. Он продает все свои активы на фондовых рынках и начинает окружать себя миром современного искусства.

Он всегда был любителем искусства, он вырос в атмосфере искусства, оно было везде вокруг него. Его отец - архитектор и строительный подрядчик, у которого была особая любовь к древнему искусству: старинные артефакты и раритеты. Но все же это окружение, наверное, было не достаточным, раз Хан Нефкенс не сразу погрузился в мир современного искусства. В семидесятых годах он учился репортерскому делу во Франции, а затем продолжил учебу в США. Он работал в качестве корреспондента на радио в Мексике. А с финансовым состоянием ему просто повезло, он получил хорошую компенсацию за свой родовое имение.  Но в октябре 1999 года он кардинально изменяет свои взгляды. "Мне тогда казалось, что это очень хорошее решение и идеально подходит мне, - говорит Нефкенс - Я чувствовал себя на подъеме.

Была лишь одна "проблема", и заключалась она в том, что в то время Хан Нефкенс ничего не знал о принципах коллекционирования произведений искусства, он также не знал о существующих перспективных практиках и тенденциях в современном мире искусства. На несколько месяцев он погрузился в выставки, ярмарки, журналы и другие материалы, чтобы получить представление о том, что происходит в мире искусства. Тогда он и разработал план и структуру для создания уникальной коллекции, которая также могла стать полезной для музеев мира. Он читал Artforum, Flashart, Parkett, Kunstforum, и он посетил огромное количество галерей и музеев. Хороший друг познакомил Хана с Сюерел Эксом, - директором Центрального музея в Утрехте, а в 2004 году ставшим директором Музея Бойманса ван Бенингена в Роттердаме. Шесть месяцев они вели переговоры. К тому времени Нефкенс еще не приобрел ни одного произведения искусства.

В июне 2000 году они встретились на международной ярмарке Арт-Базель. Эксу пришла гениальная мысль, которую он предложил Хану. Каждый из них должен посетить ярмарку по отдельности, при этом делать заметки о своих предпочтениях в именах художников, а затем сравнить их. Их интересы сошлись в значительной степени, в оба списка попали такие имена, как: Пипилотти Рист, Тони Оуслер, Бернард Фризе, Билл Виола и другие. В этот момент Хан Нефкенс принимает свое главное осознанное решение, расставляющее все точки над «i»: деньги, которые он собирался потратить на приобретение произведений искусства в ближайшие пять лет, он вложит в совместное дело уже сегодня. Так родилась H & F коллекция, названная в честь Хана и его Фелипе. Нефкенс и Экс пришли к соглашению о немедленном долгосрочном финансировании создания основной части его коллекции,  в основу которой легла концепция коллекции Центрального музея. Позже он подписал аналогичные соглашения с другими институциями, такими как музей в Рейкьявике, De Pont в Тилбурге, Huis Marseille в Амстердаме и Фолькванг музее в Эссене.

Из собрания Хана Нефкенса. Frank van der Salm. Gate.

Отличительной чертой работ, которые покупает Нефкенс, является  их фотографичность, даже если художник никогда не работал с фотографией. "Эта фотография может быть живописью, - говорит Хан, а эту картину можно легко представить как фотографию. Меня интригует такое положение вещей, когда техника не определяет содержание. Мне нравится, когда вы не можете уверенно сказать, что перед вами - фотография или живопись. Нефкенс не покупает фотографию как таковую - он покупает искусство, которое пытается визуально отразить то, что обычно ускользает от взгляда, то, что находится вне времени и будет востребовано во все времена. Это, кажущееся, на первый взгляд, противоречие имеет огромное значение при определении  качества работы. То, что не может быть выражено приобретает определенную форму, часто не распознается зрителем но,  конечно, очевидно. Еще одной отличительной чертой произведений, приобретаемых Ханом Нефкенсом является как он сам определяет «сила молчания». Их также можете называть ensoulment произведения. В определенном смысле они представляют собой некое клише, в которых были сведены на нет все принципы искусства, так как они демонстрируют свою важность напрямую, без объяснения. Зритель сам должен найти объяснение. Художник уже сделал свою работу.

Хан Нефкенс признает необходимость наличия догмы при создании коллекции. Знания и учения определяют качество произведения, которое может быть легко проанализировано на основе объективных критериев. Такой анализ может освободить современное искусство от негативных ассоциаций человека с нечто позорным и непрестижным, которые обычно сводятся к фразе - "О, да я так тоже могу". Почему никто, кроме художника на самом деле не делает это, почему никто другой не придумал решение. А если изображение непостижимо, загадка – нет ничего интереснее для Нефкенса, и это становится еще одной причиной для включения произведения в коллекцию. При этом его целью является не разгадать секрет художественного произведения, но идентифицировать его как данность в ее загадочности. «Искусство имеет ту же функцию, как воздух, вода и пища: оно необходимо для нашей жизни, оно не роскошь или времяпрепровождение, оно еще одно основное и необходимое составляющее нашего существования».

Хан Нефкенс не рассматривает свои приобретения произведений искусства как финансовые инвестиции, так как вся его коллекция находится непосредственно в музеях и останется там после его смерти. При этом он берет на себя все финансовые расходы по содержанию коллекции. Для него искусство имеет более  широкое значение – какую же роль в жизни людей играет искусство?

Хан Нефкенс (Han Nefkens).

В 1987 году  Хан Нефкенс узнал, что инфицирован ВИЧ, и с момента осознания данного факта все в его жизни изменилось. Он понял, что каждый момент может стать последним в его жизни и что он не мог позволить себе придавать меньшее значения к одному моменту. И все же невозможно жить каждый момент, как если бы он был последним. Как вы можете испытать то, что не существует момента, когда не имеет значения? Хан Nefkens обнаружили, что опыт в искусстве.

«Я хотел бы быть мухой на стене в музее и видеть людей, которые ищут что то новое, подслушать их разговор. Я хотел бы знать как произведения, которые я собрал, влияют на людей?» Нефкенс убежден, что искусство может уничтожить основную проблему человека – одиночество, или, по крайней мере, облегчить его. «Если произведение искусства касается вас, и вы увидите, что оно открывает для вас что то новое, неизведанное, то ваше одиночество растворяется».  Но при этом он не рассматривает искусство как панацею - оно творит гораздо больше. Искусство погружает вас с мир нового, то, чего вы не знали раньше.

Во время подготовки к международному конгрессу по вопросам борьбы со СПИДом, который должен был состоялся в Бангкоке в 2004 году, Хан собрал и заказал тайским художникам плакаты, тематикой которых стали основные вопросы конференции. Кроме этого он попросил Хильду Тирлинк из CRAC Эльзаса организовать такую же работу с художниками, в число которых вошли Лоуренс Вейнер, Райкит Тиравани, Сью Уильямсон и Ширин Нешат. Результаты всей этой работы были изданы в печатном издании в Академии художеств во Франции, а доходы от реализации каталогов были направлены в фонды борьбы со СПИДом в Таиланде. Сами плакаты были показаны в Королевкой галерее в Бангкоке во время конференции, а затем стали частью передвижной выставки и показываются в музеях Европы.

Эта деятельность принесла Хану личное удовлетворение, полагая, что искусство как не что иное подходит как средство борьбы со СПИДом и открывает новые горизонты  в качестве генератора идей. Теперь он строит планы, чтобы быть еще более  активным в мире искусства, не только как собиратель, но и как покровитель и меценат, тем самым стимулируя развитие искусство по-другому пути, наполняя его социальной значимостью. В основу своих планов он ставит фонд "Искусство против СПИДа». Его цель заключается в дестигматизации СПИДа средствами искусства и повышение уровня информированности, особенно в районах, где держать вещи в тайне всегда было проще, чем решение проблемы и бороться с ними. Доходы от продажи произведений искусства, которые будут произведены через фонд "Искусство против СПИДа» будут использованы на благо развития проектов борьбы со СПИДом в различных частях мира.

Из собрания Хана Нефкенса. Leandro Erlich. Access for All (Puerta.)

Но у Хана Невкенса есть и другие планы, которые должны быть реализованы совместно с Музеем Бойманса ван Бенинген в Роттердаме. На самом деле, эти планы связаны с расширением «семейных» обязанностей Хана Нефкенса. После того как его мать умерла от рака в 1971 году, его отец создал фонд Жозефина Нефкенс, который вносит свой вклад в исследования борьбы с раковыми заболеваниями и развития международного сотрудничества в этой области.

В его квартире в Барселоне на стене висит картина Йорга Зассе. Это пейзаж с прозаическими ворота справа, холмистой местности в середине и туманной перспективой на левой стороне. На холме, которые могут быть засыпаны песком или снегом есть шаги. Они возникают ниоткуда,  просто так, и  так же исчезают в никуда. Эти шаги, которые идут никуда, растворяться, кто оставил - неизвестно. Но его присутствие можно прочувствовать, хотя образ восстановить трудно. Можно попытаться представить.

Добродетель является человеческой слабостью - это Хан Нефкенс знает по собственному опыту. Несколько лет назад он был заражен энцефалитом. Болезнь поставила его на грань жизни и смерти. Его выздоровление было медленным, ему пришлось заново учиться всему, что он давно уже освоили: писать, читать, говорить, ходить. Долгое время он мог выделить отдельные детали, присущие двум разным вещами. Чтение книг или просмотр фильма становилось практически невозможным, и в этой ситуации то, что он читал и видел, было  совсем не то, что другие люди читали и видели в этих произведения. Но нечто другое произошло с произведениями искусства, те работы,  которые представляют собой единый образ, смогли прикоснуться к нему как никогда раньше. Он вспомнил, что в детстве в доме своих родителей он всегда смотрел на одни и те же картины, пока в один прекрасный день он вошел в комнату и оказался совершенно удивлен тем, что сама работа. Это было с таким же интенсивным и внезапное понимание того, что он пережил свою коллекцию произведений искусства во время его восстановления после энцефалита, смертельно боялся, что он больше не сможет увидеть что-либо в нем. Но как раз наоборот было правдой. Более чем когда-либо работ выявил их тайну его словам, их значение в их необъяснимое присутствие. И из этой коллекции, он понял, еще раз связи межкультурного синтез произведений искусства со всех частей мира, которые действительно есть нечто общее, объединенных в намерении, - которые он разделяет - продемонстрировать силу человеческой уязвимости.