Современная мультимедийная жизнь все дальше и дальше отбрасывает нас в пропасть игровых виртуальных переживаний и на этом фоне диалог с картиной все больше и больше становится  экзотическим способом времяпрепровождения. Особенно картина нужна тем, кто замордован деловыми буднями. Кому важно выпить глоток шампанского под аккомпанемент релаксирующей тишины. У Рафаэля Кираева картина предлагает не только изящную игру с собственными чувствами, его картина всегда предлагает красивый и элегантный финал этой игры.

Сегодня, в эпоху постмодернизма, когда тонкие до бесплотности стилизации превращают образ автора в некую тень, очень важно хоть одним штрихом обозначить его ключевые черты, говоря поэтическим языком, «разбудить» еще неоткрытые воспоминания о нем. В этой-то мистической ситуации возникает благотворная возможность «повспоминать» и о себе.

Иван Константинович Айвазовский (Ivan Aivazovsky)– русский художник. Родился 17июля в 1817 году в Феодосии. Отец – крупный армянский предприниматель. Обучался в Академии художеств в Петербурге. Учителем Айвазовского был М. Н. Воробьев (18133 – 1839). Некоторое время работал в Италии и Крыму, кроме того художник посетил Англию, Францию и ряд других стран. Он любил совершать путешествия, однако, начиная с 1845 года, работал главным образом в своем родном городе. Работы художника испытали особое влияние французской марины классицизма. Впоследствии, Иван Айвазовский избавился от излишне резких контрастов, присущих классицистическим композициям, в пользу истинной свободы живописи. Ярким примером раннего периода его работ является бравурный и в то же время катастрофический «Девятый вал» (1850, Петербург, Русский музей). В этой картине он достиг уникального впечатления безграничного морского пространства.

С искренней радостью пользуюсь возможностью сказать несколько слов о художнике Рафаэле Кадырове, чье прекрасное искусство производит совершенно особое, очень сильное впечатление не только вследствие огромной талантливости мастера, но и благодаря необычной духовной наполненности, ощущению добра и надежды, которым пронизано любое его произведение, что так необычно для нашей более чем тревожной эпохи.

Уже в самых ранних работах зрелого теперь, но никогда не останавливающегося на своем пути мастера, поражает спаянность глубокого чувства к прекрасной «малой Родине», национальной культуре Башкирии с ее благородством и красотой – с ясным пониманием принадлежности к культуре общечеловеческой во всем ее многообразии, от египетских фресок, живописи Джотто и Мазаччо до русской иконописи.

Гордый и меланхоличный человек, который испытал крайнюю нищету и страдание, он был и чувствительным и высоко духовным. Человек многих противоречий, страстно преданный своему армянскому наследию, он любил искусство прошлого, несмотря на то, что был вовлечен в увековечивающую борьбу для создания нового направления в живописи. По мнению его друзей и поклонников, его отношение к искусству 1950-ых можно было сравнить с отношением Сезанна к революционной живописи начала XX века. Как Сезанн предвосхитил кубизм Пикассо и Брака, так Горки предвещал приход века независимого и прогрессивного американского искусства

Диана Уолдмэн, искусствовед

«Иногда мне удается ухватить краски родины, иногда нет. Необходимо усилие, чтобы отразить на холсте богатые оттенки наших фруктов - абрикосов, груш, яблок, винограда, цвета нашей растительности, наших цветов и злаков. Я всегда пытаюсь воспроизвести в своих картинах краски Армении…»

Аршил Горки

Joe Brubaker at Donna Seager Gallery from Elliot Art Productions on Vimeo.