Современные художники Башкирии - Рафаэль Кадыров. Становление. Работы 1987-1994 годов. Часть 2.

Глубокая осмысленность, прочувствованность избранной художником темы определяется накопленным личным опытом и успешно решаемой задачей синтеза форм. За кажущейся простотой и ясностью воплощенной идеи, легкостью исполнения и словно случайной, играючи достигнутой гармонией всех частей композиции, на самом деле стоит колоссальный труд. Строгий и взыскательный к себе художник ряд своих произведений, несмотря на их явный успех у критики и зрителей, считает лишь этапами на пути поиска к исчерпывающему раскрытию своего замысла. Он часто создаёт вариации на один и тот же сюжет, стремясь обозначить все доступные грани прочтения той или иной темы.

Ярким свидетельством напряженных творческих поисков художника Рафаэля Кадырова являются картины серии «Курбан Байрам» (1992-1994). Первые варианты живописных и графических работ, посвященных этому мусульманскому празднику, довольно точно воспроизводят конкретные реальные наблюдения живописца, самого не раз становившегося очевидцем происходящего. По-видимому, главной причиной того, что художник не был до конца удовлетворен первыми вариантами «Курбан Байрама», стала их чрезмерная вещественная зримость, не позволяющая вывести эту тему за рамки привычного восприятия. Новое в её решении появляется в одном из вариантов 1993 года. Изображенные крупным планом на фоне бревенчатой стены, как в монументальной росписи, сельчане, среди которых выделяется старуха с нарядным полотенцем в руках, воспринимаются  участниками  важного, требующего внутренней сосредоточенности, события. Впечатление картины чисто земного бытия нарушает лишь фигурка девочки, чьё появление неожиданно в этой сюжетной канве. Девочка на фоне синего, сыплющего снежинками неба предстаёт как вестник из иного мира.

В ходе дальнейших поисков художника в композиции остаются три фигуры: старика, старухи и девочки. Здесь образ девочки, написанный легкими касаниями кисти, кажется особенно хрупким, бесплотным. Худенькие руки, молитвенно прижатые к груди, глаза, светящиеся состраданием, превращают её из простого наблюдателя происходящей сцены в светлый, чистый образ, персонифицирующий добро. В последнем варианте «Курбан Байрама» (1994) происходит окончательная трансформация образа девочки в образ ангела, а старухи – в образ смерти. Замыкая пространство, придавая силуэтам предельную обобщенность, ограничивая себя в палитре контрастно сопоставленными охристыми и темно-зелеными цветами с тревожно врывающимся красным,  Рафаэль  добивается исключительной выразительности этой композиции, идея которой восходит к библейскому сюжету жертвоприношения агнца.

Примером удачно воплощенного замысла Рафаэля Кадырова стала картина «Неприехавшие гости» (1993). Здесь фигурка старушки возникает в условно решенном пространстве, обозначенном зыбкими очертаниями холмов, растворяющихся в мерцающей плоскости неба. Стерта грань между реальным и фантастическим, и простое человеческое ожидание обретает статус вневременного, длящегося до бесконечности. Напряженности этого ожидания вторят распадающиеся линейные ритмы, как знак неустойчивой бесприютной атмосферы одиночества. Моделируя объемы, художник уплощает человеческие фигуры и предметы, что позволяет ему удержать в одном измерении всю поверхность холста, достигнуть через эту условность предельной ясности и выразительности силуэтных очертаний. Светящейся центральной доминантой в картине неожиданно оказываются гигантские самовары, обнаруживающие свой второй смысл, на который акцентирует внимание название произведения. Самовар, традиционно воспринимаемый как символ домашнего праздника, становится теперь обозначением грусти, обманутого ожидания и несбывшихся надежд. Колорит, построенный на приглушенных аккордах холодных зеленовато-серых и теплых охристых тонов, становится цветовым обозначением гаснущей надежды.

Идея мудрого приятия жизни и смерти часто раскрывается художником через образ бабушки. Наделенный высокой духовностью, образ глубоко верующей бабушки, связанный со светлыми воспоминаниями деревенского детства, – это символ чистоты и кротости, оберег в жизни и творчестве Рафаэля. Образ бабушки остается для него одним из основных на протяжении многих лет творчества. Картина «Непреходящее» (1990) своим композиционным решением, в котором фигуры бабушки и внука находятся в неком замкнутом арочном пространстве, невольно вызывает ассоциации с алтарным образом. Чувства, переживаемые старой женщиной, прижимающей к себе хрупкого большеглазого внука, неоднозначны: грусть смешивается с радостью, тревога – с надеждой. Удачно найдена художником пластика рук персонажей: морщинистая старческая рука бабушки с неизбывной нежностью поддерживает мальчика, в другой ладони, подобно двум птенцам, покоятся ручонки внука. В работе, навеянной воспоминаниями детства, художник проявляет удивительную чуткость в постижении и передаче человеческих эмоций. Заметим, что в произведениях Рафаэля Кадырова движение человеческой руки всегда значимо и одновременно очень естественно, оно способно выразить без слов тончайшие градации чувств и переживаний.

Рафаэль Кадыров. Непреходящее.1990 год. Холст. Масло. Размеры: 170*150.

Среди ранних произведений Рафаэля Рафаэля , в основном тяготеющих к монументальности, к плотной материальной живописи, картину «Летний сон» (1989) можно назвать первой в ряду намечающихся новаторских исканий.  Её прозрачная, напоминающая старую фреску живопись строится на утонченной изысканной гармонии красок, на мягких модуляциях золотисто-перламутровых и серебристо-синих цветов, что рождает ощущение некоего волшебного видения. Раннее утро отвечает состоянию детской души, исполненной светлого ожидания. Спокойные и ясные линии реки и неба, текучий ритм ствола старого дерева гармонично вторят движениям подростков. Плавной неотрывной линией передано гибкое тело девочки, с неосознанным женским изяществом убирающей волосы. Изображая угловатые фигурки мальчиков, художник представляет каждого из них в полуповороте, в своем отношении к событию. Физическая неуловимость образов, их недосказанность превращают персонажи кадыровских полотен из участников кратковременного события в устойчивые образы-символы. Прекрасный, как мечта, мир детства близкий и одновременно недосягаемый, подобен ускользающему отражению в осколке зеркала, в которое смотрится девочка, крохотный воробышек в руках мальчика, как напоминание о доверчивости и ранимости детской души.

Второстепенным, на первый взгляд, деталям своих картин, будь то зеркало, ковш, ведро воды, птица, гнездо, цветущая ветвь дерева художник всегда придаёт большое значение. Но с особенной трепетностью он относится к изображению старинных вещей: они в его работах, пожалуй, не менее важны, чем образы людей. В мастерской  Рафаэля Кадырова самовар, часы, стулья, самодельные коврики и занавески, доставшиеся от бабушки, – это не просто дань увлечению модным сейчас фольклором. Представляется, что только среди этих безмолвных свидетелей давно минувшего и могут рождаться картины художника –  настолько органично для них это окружение. Рафаэль, у которого в ряде работ в качестве единственного героя выступает старинный стул или сундук, как-то написал: «Жаль, что у многих современных художников изображения старых предметов остаются только изображениями. Абсолютно нет истинного понимания жизни вещей, служивших хозяевам долгие годы и состарившихся вместе с ними». Включая в композиции своих картин скупо отобранные детали, Рафаэль добивается исключительной емкости их смысловой нагрузки, помогающей зрителю лучше понять идею произведения. В «Большой медведице» (1992) именно неестественно перевернувшийся звездный ковш – созвездие «Большой медведицы» является ключом к осмыслению всего образного строя произведения. Изображенный на фоне шкуры убитой им когда-то медведицы, старик-охотник с ужасом и мольбой вглядывается в небо, а изменивший своё привычное положение звездный ковш воспринимается символом нарушенного равновесия в природе. Земное и небесное неразрывно связаны между собой не только в этой картине. Каким бы ни был сюжет, как бы ни строилась композиция в работах Рафаэля Кадырова, изображению неба неизменно уделяется большое внимание.

Небо, раскрывающее динамику мироздания, вдохновило художника на создание целого ряда работ, так называемой«Небесной  серии» (1990-1992). В акварелях «Желтоглазая ночь»,  «Разговор. Тахир и Зухра», «Тотем луны», «Одинокая», воссоздающих дивный мир народных песен и легенд, поражает абсолютная легкость, незатрудненность самовыражения художника. Написанные на одном дыхании, эти работы очаровывают свежестью и чистотой цвета, изысканной простотой композиционных решений, точно найденным внутренним ритмом. Каждая из акварелей не только формирует свой круг образов, но и вступает во взаимодействие с другими работами, они обосновывают и дополняют друг друга, рождаются и проистекают одна из другой. Именно эта серия, на долгие годы определив собой характер дальнейших поисков Кадырова, помогла ему окончательно обрести свой почерк.

Другие статьи:

Современные художники Башкортостана. Рафаэль Кадыров. Становление. Работы 1987-1994 годов. Часть 1.

Творчество Рафаэля Кадырова - живопись.

Творчество Рафаэля Кадырова - графика.

Современные художники Башкортостана. Рафаэль Кадыров. Начало Пути.

Современные художники Башкирии - Рафаэль Кадыров. Непреходящее.