Дай встать на цыпочки в твоём лесу… Рамиль Абдуллин.

Художник знает, какую колыбельную петь погружающейся в сон природе

Недавно подумалось, что творчество каждого художника можно ассоциировать с определенным временем года: например, Александр Бурзянцев — это бурная весна, Расих Ахметвалиев — вечно юное теплое лето, а Рамиль Абдуллин — предзимье. Не золотая осень, а именно то особое состояние природы, когда она замирает в предчувствии неизбежной зимы.

...Космическая музыка заполняет мастерскую, расширяя ее тесные границы. «Клаус Шульц, современный немецкий композитор, — просвещает меня Рамиль. — Электронный авангард». Кажется, это завывает ветер, который сердится, что не может достать нас за стеклом, и раскачивает хрупкую башню многоэтажки, словно стебель курая. Тайна творчества известного башкирского художника Рамиля Абдуллина становится чуточку ближе: инопланетные звуки обволакивают сознание, играют на струнах души, и пейзаж за пейзажем вытекает один из другого, иллюстрируя тонкую смену нюансов настроения. Рамиль не стремится удивлять зрителей внешними образами, дорожа глубинным смыслом: «К чему ездить куда-то на Сахалин, Байкал за новыми впечатлениями? Одно из главных действующих лиц моих акварелей — воздух, пространство, а для того, чтобы изобразить воздух, необязательно ехать за тридевять земель». Хотя нередко художник садится в свою лодку и неторопливо меряет веслами озеро Долгое, что недалеко от деревни Дудкино близ Уфы: ищет заповедные островки вдохновения.

Рамиль Абдуллин. Теплый ветер. Полдень. 2010 год. Бумага. Акварель. 57 Х 76.

Когда-то японский писатель Юкио Мисима вывел теорию о том, что наивысшего своего расцвета красота достигает в последний момент перед разрушением. Именно это запредельное мгновение определяет суть картин Рамиля, который научился останавливать время. Здесь, как пел Борис Гребенщиков, «нет ни печали, ни зла, ни гордости, ни обиды». Только покой и умиротворение. Абдуллин с вечностью на «ты»: под шелест опадающих бурых листьев он нежно поет колыбельную отходящей ко сну природе. Рука, качающая колыбель... Холодный ясный воздух, четкие линии нагих деревьев, бездонные тихие озера со стылой водой. Вспоминается сон из детства: золотой редкий лес, я на велосипеде съезжаю в кристально чистое озеро, где виден на дне каждый камушек. Мне совсем не страшно, потому что я не помню, что надо уметь дышать.

Откуда в человеке родом из солнечных южных краев (Рамиль родился в Узбекистане) такая странная тяга к пустынным, подернутым инеем пейзажам? Разве что редкая цапля, в недоумении стоящая на болотце, или одинокая ворона — случайная гостья встретится на его картинах. Рамиль задумывается: «Лето — это сплошная зелень, живопись. Осень графична: листва опала — появился ритм. Что такое зима? Каркас природы, пустынное пространство... Однажды Микеланджело спросили: как вам удается создавать столь удивительные произведения? Он ответил: «Я только отсекаю лишнее».

Рамиль Абдуллин. Березка. 2010 год. Бумага. Акварель. 15 Х 34.

«Сегодня я провел такую параллель: акварель для меня — как Башкортостан на границе Азии и Европы, — продолжает делиться думами Рамиль. — Я пытаюсь соединить восточную, китайскую традиции живописи и европейскую, а именно — английскую, относящуюся к XVIII — XIX векам. На Востоке живопись водой и красками — это прежде всего линия, рисунок. На Западе — пятно, цвет. Европейские художники писали картины долго, иногда годами. Для восточного же мастера высшим пилотажем считалось сделать за день, скажем, сто листов. Это была целая церемония, театр: ученики почтительно подносили кисти, краски, меняли бумагу, а мастер за несколько отточенных взмахов заканчивал работу и тут же начинал следующую...» Акварель, по словам художника, требует огромной концентрации на первом сеансе: это не масляные краски, которые можно наносить снова и снова. В ней есть элемент случайности и неповторимости, потому что никогда не знаешь, как потечет вода, смешиваясь с красками. Конечно, не всегда картина пишется за один раз, порой приходится доводить ее до кондиции в несколько заходов. Но при этом должно быть ощущение легкости, прозрачности, как будто работа создана за пять минут.

Рамиль  Абдуллин считает, что есть два вида пейзажа — тот, где можно с комфортом прогуливаться, и тот, на который приятно и удобно смотреть из окна. Классический пример — «Охотники на снегу» Брейгеля: красиво, но мы смотрим на этот пейзаж глазами человека, который сидит в уютном тепле дома и не хочет оказаться на холоде. «Мои зимние зарисовки — это взгляд из окна, а моя осень — пребывание внутри. Вот по этому пейзажу я «гулял» особенно долго: здесь протоптал тропинку, здесь посидел на пеньке...» — показывает Рамиль на одну из своих последних акварелей.

Рамиль Абдуллин. Зимний Пьеро. 1992. Бумага. Акварель. 58Х75.

Может, именно в силу этого «эффекта присутствия» все сильнее тянет шагнуть за пределы рамы, чтобы под негромкий аккомпанемент шуршащей под ногами листвы ощутить тот редкий покой простого созерцания, который посещает нас иногда необъяснимыми наплывами пронзительного счастья в моменты единения с природой. «Дай стать на цыпочки в твоем лесу, на том конце замедленного жеста найти листву и поднести к лицу, и ощутить сиротство как блаженство»...

Творчество художника Рамиля Абдуллина в Галерее.