Океан времени Сергея Игнатенко. Основы навигации.

Художник Сергей Игнатенко принадлежит к поколению, кото­рое начинало формироваться в условиях грандиозных изменений в стране, и талант его очень точно уловил атмосферу пере­мен. Напряжение, конфликтность, дина­мизм приковывают зрителя к работам. Все картины объединены общей идеей. Их можно назвать духовной сущностью вещей, мерой жизни. Художник снимает матери­альную оболочку с предметов, оставляя ко­стяк, жизненный опыт. Время исчезает, выдвигая на обозрение зрителю муляжи останков культуры эпохи тоталитаризма.

Сергей Николаевич Игнатенко родился в 1955 году в Уфе. Окончил факультет живо­писи Уфимского государственного инсти­тута искусств. Участник всероссийских, всесоюзных и зарубежных выставок (Авст­рия, Польша, Алжир). Произведения худож­ника находятся в частных собраниях Авст­рии, Германии, Италии, Польши, Франции.

Время... У него, как у всякого океана, свои при­ливы и отливы, мели, штили и кладбища кораб­лей. Хорошо, когда ветер попутный, хорошо, когда течение теплое, но главное - не сбиться с курса.

Когда-то мастерская художника Сергея Игнатенко располага­лась в подвале. Там в мерцании чахлого света писались его первые холсты, замешивалась его палитра, такая экономная и такая узнаваемая. Он до сих пор считает, что цветовой аскетизм его живописи - наследие подвала:

- Когда работаешь почти вслепую, - рассуждает Сергей - становишься расчетливым, начинаешь дейс­твовать наверняка.

Ну, что ж, на карте причинно-следственных связей каждый чертит свои маршруты, но лишь тот, кто давно и пристрастно отслеживает творческий путь Игнатенко, догадывается, что лаконизм его работ объясняется не стечением бытовые обстоятельств, а стремлением гово­рить и писать точно, только самую суть. Он несет эту суть немногим - зрителю числом N, на планете, где N неиз­бежно стремится к нулю, потому что настоящий зритель, как и все настоящее здесь, это тоже - продукт штучный.

Сергей Игнатенко. Лик. 1993. Холст. Масло. 100 Х 110.

Он чужд красивости, блеску с лоском и той мастеровитости, которая напоказ, он чужд всему, что отвлекает от главного. Ну, что ему стоит совершить небольшой реверанс в сторону публики, выказать ей павлиний хвост, расстегнув лягушачью шкурку? И тогда... зашуршат вокруг кринолины, зацокают языки, заскрипят перья. Не хо­чет. Не будет. Потому что самодостаточный, интеллиген­тный, потому что настоящий, все - вместе. Нет, что вы, Игнатенко не против конъюнктуры, он с ней не воюет. «Конъюнктура - штука хорошая, это то, что нужно здесь и сейчас». Это - его слова. Просто сам он больше и глуб­же, чем «здесь» и «сейчас», у него свои взаимоотношения с Пространством и Временем. Он не позволяет себе быть красноречивым и импульсивным: держит эмоции в ве­ригах разума, томит их в казематах своей души, и этот выстраданный цвет, эта выношенная композиция, эта строгая без излишеств пластика рождают яркую, как ша­ровая молния, экспрессию, высоковольтным разрядом бьющую в позвоночный столб.

Да, времена нынче не самые лучшие. Хотя, когда они на Руси хорошими-то были? Океан Времени опять неспокоен. Штормит. Борта трещат, паруса потрепаны. Звезд не видно, их нет, вместо них - сплошная «Фабри­ка звезд». Где мы? Туман и бермудская чертовщина. Грус­тно наблюдать растерянную суету творцов на руинах осыпавшихся ценностей. Кто мы? Куда-то мы задевали национальную идею, что-то все не можем отыскать свое место в мире и уяснить свою миссию. А Игнатенко... ка­жется, что он никогда и не искал себя. Он просто себя не терял. Сергей очень целен во всем, что говорит и делает (что и случается лишь с цельными натурами): от ранних натюрмортов до больших тематических картин он оста­ется верен себе, своему нравственному и эстетическому выбору. Он ведет свой поиск в рамках однажды выстро­енной системы координат.

Океан Времени штормит и штормит, он нам еще подарит не одно цунами, но у Сергея Игнатенко безот­казная навигация. Она не подведет его, а, может быть, и нас с вами.

Картины художника Сергея Игнатенко