СВЕТ и ПУТЬ в художественном сознании Михаила Спиридонова.Часть 2.

Тенденция к "оживлению" природы и предметов быта ощутима уже в работах конца 70-х годов ("Человек с этюдником", 1978; "Вагончик", 1977; "Путешествие в синюю даль", 1979). Уходящие в даль столбы, пустующие строительные вагончики, чахлые деревья, дощатый стол, брошенный "сортир", сломанная и уже никому не нужная рама ворот - все это живые и мыслящие участники жизненной драмы, столь выразительны и полны скрытого смысла их позы и "жесты". Отношение Спиридонова ко "второй природе" двойственно: с одной стороны, вещи - это память о прошлом, свидетели человеческой жизни; с другой - они же грозят освободиться от человека и осуществить свое таинственное предназначение. И здесь художник вплотную подходит к широко известному в мировом искусстве - от романтиков до сюрреалистов - сюжету "бунта вещей". Однако сам конфликт природы и цивилизации не получает у Спиридонова дальнейшего развития, а звучит как побочный мотив, укрепляющий центральную тему непостижимости мировых связей. Объекты не выходят за грань "дозволенного", и "заговор вещей" остается нереализованным.

Реконструкция общих контуров модели мира по Спиридонову выявляет два взаимосвязанных ключевых образа, - света и пути, - структура которых требует детального рассмотрения. Без выяснения их природы и особенностей функционирования в картине адекватное понимание большинства произведений художника не представляется возможным.

В ранних работах мотив пути и его мифологических эквивалентов - дороги, путешествия, странствия и т. п. - отражал подсознательно негативное отношение автора к цивилизации, желание уйти от ее противоречий. Постепенно, по мере углубления художника в "тему Востока", настойчиво повторяемый мотив дороги становится синонимом детерминированного, предопределенного движения в замкнутом эмпирическом времени, противоположенного пути к обретению высочайшей реальности духа. Другими словами, механическому перемещению в материальном мире с его отсутствием свободы, выбора противостоит свободный мир мысли. Показательно в этой связи сопоставление таких работ, как "Аллегория" (1986), "Шествие", (1990), с одной стороны, и "Путь к источнику" (1990), "Разговор с небом" (1989), "Вхождение в белое пространство" (1991) - с другой.

Само название первой из указанных здесь картин свидетельствует о наметившейся в 80-е годы ориентации Спиридонова на тропический способ выражения отвлеченной идеи, в данном случае - идеи блуждания человека в лабиринтах жизни. Подавленность, беспокойство, внушаемые одинокой фигуркой путника, затерянного в пространстве огромного пустынного мира, поддерживается унылым цветовым свечением пейзажа - мутным, подернутым желтоватой пеленой облаков солнцем и анемичным, слепым небом. Страдания и опасности - вечные спутники человека на его жизненном пути, напоминает художник. Вечность - это "всегда то же", время - возвращение к "тому же".

Михаил Спиридонов. Прозрачная штора. 1999-2007. Холст. Масло.

Аналогичная тематика решается и в работе "Шествие", внутренне перекликающейся со "Слепыми" Брейгеля. Бесплотные фигуры странников, сомнамбулически плывущие в условной световой среде от зрителя в глубь картины, символизируют "спящее" человечество, его гнетущую зависимость от рока, судьбы.

Но путешествие человека по земле - лишь один из этапов его странствий "по горизонтали", в процессе которых странник отдается чисто импрессионистическому восприятию внешнего мира. На следующей ступени пути он устремляется к Беспредельности, познает огонь внутренний и пожары надземные. Но "разве в сознании вашем не выражена вся беспредельность, - гласит один из пунктов агни-йоги, - ибо где же мера и предел сознания вашего?"

Здесь нам предстоит перейти к рассмотрению второго ключевого у Спиридонова образа-понятия - света, динамика которого обнаруживает его исключительную полифункциональность. В онтологическом плане свет - это субстанция всего сущего, в гносеологическом - принцип познания, в эстетическом - сущность прекрасного (ср. соответственно: "Рождение цветка", "Чаша", 1993-94, "Путь к источнику", 1991 и "Пробуждение света", 1992).

Нетрудно заметить: сами названия картин говорят о том, что свету принадлежит особое место в художественном мире Спиридонова. Уже с середины 80-х годов свет становится основным конструктивным принципом, а затем и "главным героем" его картин. В отдельных работах ("Плывущее во времени", "Вечерний портрет", 1987; "Двор с голубятней", "Красное окно", 1988) свет как бы съедает все детали, сглаживает, обобщает их, не размывая при этом очертания предметов, как это практиковалось импрессионистами, но, напротив, делая их более резкими, что подчас вызывает в памяти живопись участников американской "Восьмерки" - Р. Генри и 3. Хоппера. То яркий и холодный, то мягкий и теплый, свет или заливает предметы, создавая прозрачную, препятствующую коммуникации пленку, или окутывает их, придавая формам еще большую бесплотность и призрачность. Но этот свет, пронзи-тельный, вибрирующий, неземной, только усиливает ощущение тревоги, беспомощности "закованных временем" живых существ ("Смятение", 1987).

Совершенно очевидно, что подобное состояние "дискомфорта", испытываемое персонажами и передающееся зрителю, порождено некой "вненаходимостью" источника света, его постоянным гравитационным смещением, способностью влиять на ход событий, проникать во все сущее, являясь в то же время его первопричиной. Вот почему множество изображаемых художником ситуаций осмысливаются им в плане сугубо психологическом - различные категории состояния и ощущения выносятся в названия работ: "Пробуждение", "Блаженство", "Смятение" и т. п. Свет способен моделировать не только пространство, но и время (ср. приводимые выше трансформации образа двухэтажки).

Корни подобной "метафизики света" уходят вглубь веков. Еще в "Ригведе" Агни, бог огня трактовался как свет, присутствующий среди людей и внутри чело-века (V, I9). В Ветхом завете сотворение света предшествует всем другим творческим актам Бога; в Новом завете говорится не только о "неприступном свете" как месте обитания Единого (I Тим. 6,16), но и о том, что сам "Бог есть свет" (I Ио. 1,5). В средневековой христианской теологии свет рассматривался как тончайшая субстанция, лежащая в основе всех вещей.

Что же касается ряда "пробуждений", "вхождений" в "белое пространство" или "состояний внутреннего света", то они, несомненно, связаны у Спиридонова с йогическим опытом переживания "чистого", бесконечного пространства, на одной из стадий которого "ум полностью входит в объект медитации, принимая его форму и позволяя осознать этот объект во всей его полноте и ясности" (В. Н. Топоров). Образное описание такого состояния встречается у А. Блока:

Все бытие и сущее согласно

В великой, непрестанной тишине.

Смотри туда участно, безучастно -

Мне все равно - вселенная во мне.

"Наивысшее истинное пробуждение" (бодхи), или "состояние "экстатического освещения", представляет собой накопление внутренней энергии, которую йогин реализует, переходя из "нелучезарного" состояния незнания в состояние "ясного света", Пустоты (шуньята). Пустота, Абсолют, согласно учению йогачаров, является сутью мысли, энергия которой имеет световую природу; слияние шуньята с "энер-гией мысли" и порождает свет.

Михаил Спиридонов. Время луны. 2008-2009. Холст. Масло.

Это стремление к восхождению духа, к осознанию реальности более высокого порядка, составляет "вертикальную" ось спиридоновских "путешествий" во времени и пространстве. Если "по горизонтали" перед нами развертывается внешняя картина бытия "в отрезке времени", то "по вертикали" - внутренняя структура сознания, где личность в своей бесконечной глубине смыкается с бесконечностью мира. Совокупность "вертикального" и "горизонтального", материального и духовного, конечного и бесконечного и составляет смысловое ядро работ Спиридонова. Символическое отражение этого единства можно видеть в композициях картин "Путь к источнику", "Вхождение в белое пространство", "Разговор с небом", где вхождение означает "пробуждение", "воссоединение" - человека, природы и мира.

Такая внутренне просветленная, воссоединенная природа в "торжественном напряжении" (название работы 1991 года) предстает в пейзажах "индийского цикла". Здесь зрителю явлен мир, открывшийся личности в процессе "вхождения в бе-лое пространство", мир, присутствие которого человек неясно и неполно ощущает в плане своего земного бытия. Иначе говоря, перед нами "пейзаж души" (выражение Вяч. Иванова), где художник предстает одновременно субъектом и объектом своего творчества. Отсюда обращение к символическому методу изображения: в картине "Чаша" (1993-94) символизируется устремление человека к божественному источнику (ср.: "Просите, и дано будет вам", Матф. 7,7); символично и нарождение цветка, запечатленное в момент "энергетической" вспышки ("Рождение цветка", 1994).

Основная тема этих полотен - обретение искомой гармонии - утверждается всеми возможными средствами: сгущением, оттенением, отбором мягких тонов; пространственный фон заполняется воздухом, прежняя мрачноватая, сдержанная гамма сменяется звучными аккордами золотисто-желтого, голубого, зеленого и фиолетового цветов. Главный герой здесь по-прежнему свет, но свет, преображающий все вокруг, задающий природе настроение мажорной приподнятости ("Устремление", 1993; "Притяжение", 1992; "Состояние зрелости", 1991; "Вне пространства и времени", 1992 и др.).

Новое появляется и в трактовке деревьев. Если в работах 70-х годов художника интересовали особенности каждого дерева, изгиб стволов, фактура, а затем увиденное сквозь призму А. Дерена сходство с одиноким страдающим человеком, при всем различии их судьбы, то теперь взметнувшиеся вверх деревья превращаются в символ соединения Земли и Неба, человека и космоса. В качестве ближайших параллелей такому видению уместно привести два четверостишия - из Н. Гумилева:

Я знаю, что деревьям, а не нам

Дано величие совершенной жизни.

На ласковой земле, сестре звездам

Мы на чужбине, а они в отчизне,

и из М. Волошина:

А по ночам в лучистой дали

Распахивался небосклон,

Миры цвели и отцветали

На звездном дереве времен.

Однако было бы ошибочно полагать, что трансформации ключевых образов идут у Спиридонова по линии все возрастающего оптимизма. Образ пути к свету, или "светоносного пути", отвечает альтернативному характеру постигаемого сознанием мира: достижение "просветления", уход в "сады иной земли" (Гумилев) связаны с нравственным усилием, с ситуацией "или-или", в которой и происходит становление человека, соединившего свое сознание с космическим.

Михаил Спиридонов. Исполнение желаний. 2008. Холст. Масло.

Сказанное можно проиллюстрировать одной из поздних работ Спиридонова "Путешествие" (1992), в которой художник вновь возвращается к проблеме "подлинного" существования человека. Все внимание зрителя приковано здесь к ярко-красному куполу зонта, под которым укрылись тесно прижавшиеся друг к другу мужчина, женщина и маленький мальчик. Смутное чувство тревоги, исходящее от застывших фигур, усиливается динамикой эффектных цветовых контрастов между непроницаемо темным ночным небом и резко освещенным пространством дороги. Конфликта как такового в картине нет, но есть характерное для сюжетов Спиридонова предчувствие жизненной драмы, порождаемое ситуацией между "еще" и "уже". В контексте магистральной спиридоновской темы мотив предстоящего путешествия отражает стремление человека преодолеть свое "последнее одиночество" пред ли-ком всесокрушающей стихии времени. Путь этот полон неопределенностей и опасностей, риск решения не гарантирует успеха, но только такой путь позволяет чело-веку обрести новое, трансцендентное измерение бытия .

В этом обостренном чувстве трагического, способности ощущать сверхчувственное в явлениях обыденной жизни и состоит главная особенность художественного сознания Спиридонова. Можно не соглашаться с трактовкой поставленных им проблем, но ведь художник не проповедник и его работы не учение, но искусство, пусть и предельно сопряженное с философией чувства и самопознания. Магическая сила живописи Спиридонова обусловлена душевной подлинностью. А такая подлинность противостоит массовой психологии и обретается в момент духовного восхождения, когда человек раскрывается самому себе в обнаженной "самости". И в этой искренности - залог зрительского успеха.

Смотрите также: Касание неба и земли - Персональная выставка Михаила Спиридонова в Стерлитамакской картинной галерее.

Картины художника Михаила Спиридонова в нашей виртуальной галерее.