Написать картину, довести ее от наброска до законченного состояния — это одновременно и наука, и искусство; чтобы проявить тут подлинное умение, необходим долгий опыт.

Э. Делакруа

С именем художника Ахмата Лутфуллина прочно связано развитие башкирской живописи на всем протяжении второй половины ХХ века. Изучая творчество художника, необходимо сосредоточить внимание и на его рисунках. В искусствоведческой литературе данный материал специально не рассматривался, и потому его изучение остается актуальным.

Указанная проблема обретает еще большую остроту, если учесть, что в прошлом в культуре исламского мира, в том числе среди башкир и татар, обращение к изображению, к рисунку — сурэт не допускалось шариатом, что послужило причиной сравнительно позднего, замедленного развития изобразительности в художественной культуре, в искусстве этих народов.

Эта порода людей сейчас вымирает и, быть может, обречена на полное уничтожение. И однако, пока они существуют, я не устану ими любоваться. Любоваться их моральными и душевными свойствами.

М. В. Нестеров

Послеоктябрьский период достаточно сложен для Михаила Васильевича Нестерова для его исканий и выражений чувств всему миру. Именно для своих потомков, живущих в наше время, художник открывается с новой стороны. Его мастерство не скрыто в нюансах и мелочах портретиста, а напротив, вызывает еще больший интерес. Интерес вызван выбором портретируемых лиц, и их интерпретацией.

Самое главное требование для портретируемого – это его душа. Нестеров никогда, ни в один из своих периодов творчества не мог творить «бездушную картину». Даже в те периоды, в которые нельзя художника назвать портретистом, человеческая душа в живом образе обязательно присутствует на полотнах мастера. В послеоктябрьский период эта тема буквально в центре внимания Михаила Нестерова. Его религиозные, философские мысли становятся центром его Вселенной.  Именно портрет в этот период становится единственной возможностью выразить свои мысли с возможностью донести их до других. Мало того, они остаются понятными на протяжении уже целого века.

Из детских своих воспоминаний об отце Юрий никогда не сможет забыть запах шинели, ремня и поскрипывающую портупею. Не забудется и вкус очисток картофеля. Голод был страшенный. Сестренка, возвращаясь из детсада, как-то непосредственно, по-детски с мамой делилась радостью относительно того, чем занимались в садике, что кушали. Юра тихонько забивался в угол и всхлипывал: «Зачем она рассказывает, ведь так хочется кушать». Только однажды он смог бы покушать вдоволь: накануне Нового года Юре подарили целый пакет с пряниками — грандиозная роскошь! Предвкушая пир, мальчик не притронулся к подарку и понес домой. И если в отношении пакета сладких пряников можно так сказать, то судьба нанесла жесточайший удар, со всей возможной жестокостью. Сияющего счастьем Юру встретили мальчишки и начали пакет отнимать. Каким-то чудом ему удалось вырваться, но чтобы от преследователей оторваться, вполне обоснованно стал по одному прянику кидать. К сожалению, дорога оказалась очень длинной и пряники закончились…

В наиболее тяжелые годы после войны, идентично всем своим сверстникам, у мальчика возникло неумолимое желание рисовать. На асфальте кирпичом выводились узоры. Случайно раздобытый кусок мела годился для рисования на  стенках сарая, называемом по-уфимски важно — каретником. Спустя много лет удивленно Ракша обнаружит, что это определение прямо связано с каретой, а сами же они в каретнике хранили дрова, а в погребе картошку, хотя был год, когда в нем проживала и коза. Где-нибудь раздобыв карандашный огрызок, Юра впадал в эйфорию — он рисовал на листках численника, обрывках газет или просто на стенах. Крышка сундука бабушки с внутренней стороны полностью украшена была «произведениями» юного внука.

Ни в одной из композиций художника Игоря Тонконогого персонаж автора не фигурирует буквально. Ни жанр автопортрета, ни столь излюбленные сегодня исторические переодевания не импонируют Тонконогому. Его присутствие опосредованно и скрыто, оно сублимируется в глубокой личностной мотива­ции каждого произведения, придающей им безусловное смысловое наполнение. Мысленно выстраивая его работы в ряд, замечаешь, что они тяготеют к серийности, хотя художник вовсе не замышляет их как серии. Это отдельные самостоятельные и самодостаточные работы. Иллюзия же их смысловой преемственности возникает потому, что за каждым рядом работ ясно встает целый этап (фрагмент) жизни само­го автора — то есть отрезок пути со всеми присущими ему внутренними изгибами и перипетиями. Творчество — всегда путь. У  современного художника Тонконогого этот путь — скорее лаби­ринт, цепь прохождений, преодолений и постижений. Как во всяком лабиринте, здесь есть тупики, ловушки, топтанье на месте, растерянность и минутная утра­та ориентиров. Но за всем этим выход, движение вперед, обещающий прозренье несдавшимся. Именно так — как путь постижения самого себя, как нелегкий поиск маленького «я» в плотном пространстве культуры и времени — логично воспри­нимать графику нашего героя. И тогда все чрезмерности, заимствования и цитаты обретают смысл, а броская символичность его работ уже не кажется раздражающе узнаваемой. Отсылки к модерну или сим­волизму, экспрессионизму или мифологе­мам средневековья — вполне осознанные вехи того же лабиринта, точки отсчета для осознания себя в соотнесении с миром Большого Искусства.

Игорь Валерьевич Тонконогий. Родился в 1958 году в городе Стерлитамаке. Специальное образование получил на художественно - графическом факультете Башкирского государственного педагоги­ческого института (1975 — 1980). Живет и работает в Уфе.

Художник - график. Работает в различных техниках печатной станковой графики (офорт, мягкий лак, сухая игла, акватинта, литография, линогравюра, ксилография, монотипия) и в материа­лах и техниках рисунка (графитный карандаш, пастель, масля­ная пастель, смешанная техника), иллюстратор книги. Член Союза художников России с 1991 года. С 1979 года участвует в республиканских, зональных, всерос­сийских, специальных, групповых и международных выставках. С 1996 года - постоянный экспонент известных и престижных в России ежегодных выставок "ART MANEGE", "ART MOSCOW", "Московский Арт-Салон", "Московский международный художе­ственный Салон".

В 1993 и 1994 годах работал по приглашению в Англии, где состоялись три его персо­нальные выставки.