Замечательный художник и живописец – колорист, мастер пейзажа и натюрморта Александр Эрастович Тюлькин родился 30 августа 1888 года в городе  Уфе.

«Однажды, у Пластова в Прислонихе заговорили о старых русских живописцах, которые стали мостом из дореволюционной художественной культуры в нынешнюю. «А вот Тюлькин в Уфе? — сказал Аркадий Александрович. — Неужто не знаете? Ну что вы. Учился у самого Николая Ивановича в Казани. Жив и нынче! Умное у него искусство». «Умное» у Пластова было высшей похвалой», — вспоминает об одной из своих бесед с А. А. Пластовым московский искусствовед А. М. Пистунова.

Ныне, оглядывая весь путь, пройденный художником, отмечая его главные вехи, анализируя отдельные произведения, теперь уже несколько отстраненно от личного обаяния самого автора, убеждаешься, что живописные образы старой Уфы — провинциальной окраины России, объединенные в единую, большую тему Родины, составляют все же главную, основную линию в творчестве Александра Тюлькина.

«Если бы я написал книгу о себе, то эпиграфом поставил бы слова: «Всю жизнь прожил в Архиерейке и мечтал о Тициане». Так коротко, лаконично сам Александр Эрастович определил характер своего творческого пути, своей художнической судьбы. Эпиграф остался запечатленным на разрозненных страничках его автобиографических записей, так и озаглавленных «Опыт автобиографии». «Всю жизнь прожил в Архиерейке» (в овраге) — это действительность в самом прямом и переносном смысле: то есть прожил на отшибе, в стороне от столичной художественной жизни — самовольная ссылка. Но шкалу ценностей в искусстве, в своем творчестве обозначил высокую — ТИЦИАН. В его творческих замыслах и нравственных идеалах не было и тени провинциализма.

В годы моей учебы в Ленинграде (1957-1961) я довольно часто посещал лекторий при Академии художеств, где регулярно прохо­дили встречи с известными мастерами изобразительного искусства. Непосредственное общение с ними было притягательным, питало любознательность. Посчастливилось видеть и слышать таких корифеев советской живописи, как Борис Иогансон, Александр Дейнека, Георгий Нисский, Александр Лактионов, Николай Ромадин, Сергей Герасимов... Эти замечательные встречи не носили официального или лекционного характера. Скорее, это были доверительные беседы мастеров с мо­лодым поколением, с людьми, мечтающими стать художниками.

Система работы Нисского над полотнами своеобразна: он редко пишет что-либо непосредственно с натуры, пользуясь зрительной памятью и быстрыми набросками. За это художник неоднократно подвергался критике и обвинениям в неточности изображения объектов. Отсутствие фотографической идентичности с лихвой перекрывал талант живописца, позволяя ему наделить чувствами даже линию электропередач. Даже если на картине не изображено ни одной живой души, за механизмами неизменно ощущается присутствие человека, его дух созидателя, даже морские пейзажи невольно заставляют зрителя искать изображенных людей, хотя их там и нет. Природа в работах художника несет следы преобразования людьми, не теряя при этом своей красоты и привлекательности.

Рассказывал художник Георгий Григорьевич Нисский:

Приежаю я на Академическую дачу и устраиваю там всем разнос. Нельзя в искусстве сюсюкать. Надо искать новое.

Семнадцатого октября 1861 года в городе Борисоглебске Тамбовской губернии, в Станичной слободе произошло никем не замеченное событие – в семье государственного крестьянина Петра Васильевича и Пелагеи Ивановны Рябушкиных родился сын Андрей. Сам Петр Рябушкин был ремесленником, но не простым – он писал иконы и был довольно известен в округе. По традиции своему ремеслу стал учить младшего сына, так же как и его старшего брата.

Андрей оказался очень способен к рисованию и уже к семи годам с успехом помогал отцу и брату в работе. Наряду с художественными способностями мальчик оказался одарен и абсолютным музыкальным слухом и красивым голосом. Талант крестьянского сына был замечен руководителем архиерейского хора, и Андрея привлекли к участию в церковных песнопениях. Музыка всецело захватила мальчика, даже свободное время он не проводил праздно, осваивая игру на различных музыкальных инструментах. Репетиции и выступления не оставляли ему много этого самого времени, ведь участие в работе хора оказалось тяжелой работой. Однажды во время исполнения «Херувимской» Андрей, пытаясь взять очень высокую ноту, сорвал голос. Как оказалось, навсегда, с пением пришлось распрощаться.

Человек издавна стремится к прекрасному. При строительстве дома, при изготовлении любой вещи мастер думал не только об ее утилитарном назначении, но и о красоте.

Дерево, как простой, и доступный материал, всегда находило применение у народных мастеров и благодаря фантазии художников превращалось в произведения декоративно - прикладного искусства. И в наше время не исчез интерес к народному искусству, в том числе к резьбе по дереву.

Декоративные изделия старых и современных резчиков по дереву неизменно вызывают восхищение у зрителей, поэтому всегда есть желающие взять в руки стамеску или нож - косяк и поковырять деревяшку.

В повседневной жизни мы как то быстро привыкли к тому, что краски являются эстетическим эквивалентом действительности. Но в то же время как то быстро забыли что, цвета можно трактовать как символы, намекающий на то, что порой не может быть показано, будь то образ бога, высших космических сил или потустороннего бытия. Символизм цвета опирается на объективные особенности психики, на всевозможные ассоциации, нередко довольно простые: синее — море, океан, небо, мир; зеленое — весна, пробуждение, надежда; белое - чистота и непорочность, начало; желтое — солнце и тепло, осень; красное — огонь и кровь, опасность; черное — темнота, страх, неясность, смерть. Такая мотивировка имеет в своей основе человеческий опыт, который дополняется мифологическими, религиозными и эстетическими воззрениями. Сказания, древние тексты, традиции доводят до нас богатый мир, заставляющий художников акцентировать внимание на отдельных символических цветах.